Для всех, кому нужна любовь…

…Я опустил монетку в прорезь и снял трубку с рычага.

Вместо ожидаемого гудка из трубки полилась тихая серебряная музыка, а потом женский голос произнес:

- Все хорошо, любимый. Все хорошо…

— Что хорошо? — спросил я грустно. 

- Все хорошо. Я люблю тебя, и теперь ты об этом знаешь.

Я буду любить тебя всегда, каким бы ты ни был. Помни, пожалуйста, об этом. Ты непременно будешь счастлив, потому что я тебя люблю.

Я не прошу ответа. Ты можешь любить, кого захочешь, или не любить никого. Помни только, что на Земле есть женщина, для которой ты единственный, любимый. И ты всегда можешь ей позвонить…

А теперь повесь трубку. Все будет хорошо.

Я повесил трубку, так и не вспомнив, кому собирался звонить. В кабину вошел другой человек и через минуту вышел оттуда с растерянным детским лицом.

У всех телефонных будок стояли очереди мужчин.

Мужчины стояли терпеливо и прятали глаза друг от друга.

Никто не смотрел на проходящих мимо женщин, никто даже не курил, готовясь к этому короткому разговору, записанному где-то на магнитофонную ленту для всех, кому нужна любовь.

Александр Житинский — «Счастье»

У нас есть такое поверье..

Давным-давно, когда у нас с будущим мужем ещё не было общих машин, дома и планов на отпуск, он принёс мне цветы. Такой простенький букет не первой свежести, на заправке в спешке купил.

— А ты знаешь, — сказала я ему, расправляя помятые розы, — у нас, эзотериков, есть такое поверье, что чем дольше стоят подаренные цветы, тем крепче будут отношения.

Бедный поклонник приезжал каждый вечер, обнюхивал и обыскивал тот букет, который стоял героические три недели. После этого он постоянно таскал мне цветы с заправки, и все они цвели долго, роскошно и немного хвастливо.

Потом мы ездили в отпуск, я забеременела, родилась дочь, мы купили дом, переехали, и он мне открыл страшную тайну, что вот после тех самых стойких цветов он понял — вот это и есть знак судьбы, и ничего не будет мешать, ни возраст, ни дети, ни разные интересы, ни мой скверный характер, и всё у нас получится.

А я, в свою очередь, призналась в том, что каждый день меняла увядающие розы на свежие. Ходила на заправку и докупала.

У нас, эзотериков, есть такое поверье — во что веришь, то и работает.

Рассказ о чудесном даре: Ластик..

Почти каждую ночь Шура летал во сне. В детстве — высоко и легко, годам к тридцати — ниже и с усилием. Однажды, лет в шесть, ему приснилось, что он парит над крышами домов, держась за белое куриное перышко. Шура проснулся в уверенности, что открыл простой способ летать. Он нашел подходящее перо и созвал детей своего большого двора — даже девочки оставили классики, даже малыши подтянулись из песочницы. Шура поднял над головой перо, встал на цыпочки, сделал усилие и… не полетел. Он подпрыгивал, становился на скамейку, тянулся в струнку — помнил чувство полета, испытанного во сне, но оторваться от земли не мог. Шура не помнил, смеялись ли над ним дети, он помнил только свое недоумение и комок обиды в горле.

С юности Шура сочинял во сне стихи такой красоты, что просыпался с чувством всепоглощающего счастья. Наяву строки оказывались бессмысленным набором слов чем-то вроде:

где свиреп маро кадецки
валит ряды шесть жираф

Но однажды ему приснилось вот что:

Быть может, я тебе не нужен,
Ночь; из пучины мировой,
Как раковина без жемчужин,
Я выброшен на берег твой.
Ты равнодушно волны пенишь
И несговорчиво поешь,
Но ты полюбишь, ты оценишь
Ненужной раковины ложь…

В первый миг после пробуждения он задохнулся от восторга. Во второй — вспомнил, что стихи написаны много лет назад и не им. Радиобудильник играл «Лунную сонату». Музыкой навеяло, усмехнулся Шура и стал собираться на работу.